Источник: http://www.pravmir.ru/ad-iud/
Почему Данте вморозил предателей в адское дно, а Дамблдор давал им шанс? Об обманутой любви – апостол Павел, Иоанн Златоуст и Феофан Затворник.
Предают те, от кого не ждешь. Кому доверяешь. Родные, друзья… Не враги (на то они и враги). А те, кто, по слову Высоцкого, ел с ладони у меня. И жизнь разодрана в клочья. И растерянно взираешь на попранную правду. И в ушах звучит уже его «Песня о Земле»: всё сгорело дотла, больше в землю не бросите семя…
А сможем ли мы после всего случившегося еще и умереть, как, скажем, Дамблдор, за тех, кто предал, чтобы удержать их от дальнейшего распада? Или как Гарри Поттер помочь им выбраться из адского огня?
Волшебная сказка, скажете? – Да, но укоренена в Нагорной проповеди. И нравится детям, а в чем-то важном нам надлежит уподобиться им.
И ведь это оно, предательство, обрушило первозданную симфонию бытия.
Часть ангелов решила попользоваться дарами Творца, вычеркнув Его Самого из сердцевины своего существования.
Не восходить от света к свету в общении с Богом, но поклоняться своему совершенству, своей красоте, корежить и подчинять себе тварный мир, забыв об Источнике и собственной красоты и самого мира, выставляя претензии Тому, Кто и поныне не отнимает Своих даров, в частности, жизни – вот какая беда приключилась со взбесившимися ангелами, ставшими духами поднебесной злобы (Еф 6:12).
Именно с ними мы, христиане, по завету апостола Павла, ведем брань. С ними – за себя и за людей, попавших к этим духам в плен.
И хотя архистратиг Божий Михаил с ангельскими силами, сохранившими верность Богу, низверг предателей во тьму кромешную, их коварством темный контрапункт зла вплетен в историю свободных землян.
Во время оно Ева слишком громко хлопала ушами, глядя в рот змею, а Адам, в свою очередь, польстился стать богом, слопав уже надкушенный Евой плод (не путать с известным брендом, по мысли протодиакона Андрея Кураева, это точно было не яблоко, а скорее виноград). А ведь это была та святыня, которая могла бы стать для прародителей субститутом причастия.
Но они причастились недостойно и окаменели в своем предательстве, отказавшись сказать «прости» преданному ими Творцу. В результате зло проросло сквозь наши души до мозга костей, поработив нас аду, тлению и смерти.
И лишь Сам Бог, став одним из нас и взойдя на Голгофу, переписал ноты человеческой вечности. И теперь вместо бесконечной смерти, которая разъединит душу и тело, чтобы томить душу в аду, а тело разлагать в земле, нас ожидает всеобщее воскресение и жизнь вечная.
Причем, если воскресение адресовано всем, то вхождение в вечную жизнь зависит уже от нас самих. Потому что вечной может быть и так называемая «смерть вторая» (Откр. 20:14), наступающая после воскресения и навсегда разделяющая уже не душу и тело, но человека и Бога. Но эту участь мы, подобно Вольдеморту, в течение своей жизни свободно выбираем сами. Бог не решает такие вопросы за нас. Хотя и посылает Своих Гарри Поттеров, чтобы пробудить нас к покаянию.
А все же почему в Дантовском аду на самом дне – не содомиты, не воры, не убийцы и даже не многословные монахи, вроде меня, но те, кто предал доверие и обманул любовь, в их числе Иуда, Брут и Кассий?
Почему Христос таковым советует вовсе не родиться (ср. Мф 26:24, Мк 14:21)?
Потому, что ад – это не снаружи. Его двери заперты изнутри, как батискаф. Предатель настолько искажает в своем сознании реальный мир, что уже не узнает в нем ни Бога, ни себя, ни окружающих. Он оправдывает свою подлость еще большей подлостью других.
И по большому счету даже не важно, мнимая эта подлость или кто-то и впрямь оступился. Всё становится подлым, все радости прогоркают, приправленные предательством, деньги не радуют, развлечения пресыщают, еда идет не в то горло, впереди маячит сухая осина.
Вот это состояние обстояния или одержания гениально передано Мелом Гибсоном в его «Страстях Христовых». Иуду, до которого, наконец, дошло, что он – предатель, там вдруг окружают наглые злые мальчишки. И эта шпанистая мелочь начинает гнать его, толкать, дразнить, издеваться. Он бежит от них, покидает селение и – упирается в мертвое дерево, под которым лежит дохлый осел с веревкой на шее, оглядывается – а вокруг никого. То была, как сейчас говорят, «виртуальная реальность» – визуализированные помыслы, доведшие его до петли.
Принял бы Спаситель покаяние Иуды? Несомненно. До семидесяти семи раз Господь призывает нас прощать, а значит и Сам простил бы предателя, как принял покаяние Петра. Но прощать Ему было некого.
Ведь Иуда умер гораздо раньше своего суицида. И, в отличие от Петра, так и не сумел понять, что Бог – это любовь, а не жуткая образина неумолимой справедливости. Что плохо ему от его же подлости, а не от несправедливости людской. Что ему платили не за мелкую проделку, а за голову Учителя.
И что ему в самые ближайшие посмертные часы предстоит увидеть преданного им Иисуса Христа разносящим адскую тюрьму, вышибающим ее двери, сметающим бесовских стражей и изводящим всех, кто искал Бога – от Адама и до Иоанна Предтечи, от Ноя до Симеона Богоприимца, и многих-многих других в предвечность всеобщего воскресения.
Но было ли место в душе отчаявшегося Иуды для милосердия и любви? Смог ли предатель вместить кротость, откликнуться на этот призыв сошедшего во ад Христа или еще глубже замуровал себя в своих обидах и подозрениях? Ответ на этот вопрос знает Господь. А мы знаем, что путь Иуды в Царствие Божие не ведет.
Куда же ведет наш путь?
Об этом говорит Нагорная проповедь: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас (Ср. Мф 5:44, Лк 6:28).
Об этом говорит и Крестная молитва распятого Спасителя, исполненная заботы о предателях: «Отче! прости им, ибо не ведают, что творят» (Лк 23:34).
Об этом говорит и предсмертная мольба забиваемого камнями первого диакона Стефана, ходатайствовавшего за своих палачей: «Господи, не вмени им греха сего» (Деян 7:60).
Об этом говорит даже церковнославянский эпиграф к «Анне Карениной», взятый из послания апостола Павла: «Мне отмщение и аз воздам» (Рим 12:19).
Иоанн Златоуст так пояснял эту новозаветную тональность в послании апостола:
«помнить обиду – значит уже быть побежденным злом».
А нам, наоборот, надо помнить, что
«враг, хотя бы он был зверь, будучи накормлен, не останется врагом, и что обиженный, хотя бы он был весьма малодушен, накормив и напоив врага, не станет уже и сам желать наказания его».
А Феофан Затворник писал об этом апостольском совете так:
«Гнев никогда праведной меры не соблюдает, а всегда забирает выше меры. Почему апостол Иаков и написал: гнев мужа правды Божией не соделовает (ср.: Иак. 1, 20). … Бог Сам на Себя берет дело отмщения. Не вмешивайтесь в сие дело, говорит как бы Он, Я Сам воздам, Мое это дело. Вы не сумеете сделать это как должно. По-вашему, сейчас надо отмстить, а по лучшему порядку — лучше отложить отмщение, или на время, или совсем. Можно бывает обойтись и совсем без отмщения: обидевший сам придет в чувство и исправит свою неправду; а это гораздо лучше».
Иными словами: прости им, Господи, ну не ведают они, что творят, и удержи нас от «ответки», как бы ни чесались наши кулаки. И пусть у них все будет хорошо.
Как-то так призваны мы отвечать на предательство, праведно негодуя и в то же время пригвождая к любви свою жажду немедленной и устрашающей справедливости.
Ведь в раю нераспятых нет.
иеромонах Димитрий (Першин)
